Все раковины для коллекции вылавливал сам

По его словам, ловили на весь экипаж, потом делили. Ныряли на 3-5 и 8 метров. Чем глубже ныряешь, тем была большая вероятность поймать крупные экземпляры.

«Обязательно надевали дыхательные маски с трубками. Вода там такая прозрачная, что все видно. Обычно идем на шлюпке, один в маске смотрит в воду и кричит: «Зубатка! Каракола!». Тогда ныряем, достаем», - рассказывает Дениченко.

Плавал он с 1956 по 1986 год сначала в штате Черноморского морского пароходства, потом – Новороссийского. Последняя его должность – донкерман, это – грузовой машинист, человек, который знает грузовую систему танкера не хуже старпома.

Сначала он ходил на сухогрузах, по ближневосточной линии в основном плавал: побывал в портах Италии, Югославии, Египте, Алжире, Турции, Ливии, Ливане. С 1961 года -  на Кубу постоянно.

По его признанию, только моряки эти морские раковины и привозили во времена Советского Союза. В Крыму ловили рапанов на Черном море и делали из них сувениры. Среди моряков советского флота была мода наловить океанических раковин и привезти как сувенир семье.

Еще моряк уточнил, что тогда в бухте Санта Мария он ловил раковины для своей будущей жены Марии:

«Тогда таможня нормировала вывоз раковин: не больше двух штук. Но нам обходилось, могли и 10 штук поймать и вывезти, - говорит собеседник. -  Со временем там и вывоз кокосовых орехов стали ограничивать, и ананасы по 2 банки на нос выдавали. На Кубе была карточная система с 1962 года, поэтому был запрет на все.

Еще ежей ловили, морских звезд. Раковина с моллюском внутри, кидаешь в кипяток, вынимаешь его. Кубинцы их едят, но для наших мясо жестковато. Потом раковину надо вымыть, высушить, покрыть лаком», - продолжает рассказывает Александр Дениченко.

При этом, моряки ничего не покупали -  только сами вылавливали. Морских черепах обменивали у местных на одеколон, рубашку, брюки. Эти раковины Караколы еще используются  как духовой музыкальный инструмент в Испании и как сигнальный - рыбаками на острове Майорка.

Со временем этих раковин самых разнообразных видов и из разных морей накопилось около 40 экземпляров. Теперь это для него воспоминания о молодости, о морской романтике, о том, как отдыхали экипажем на Кубе, загорали, купались, и каракол ловили.

«Это потом уже занялись коммерцией, стали их привозить в страну, продавать, - продолжает Александр Николаевич. – Я, конечно, знаю, что серьезное увлечение раковинами называется конхиофилия. Уже в Древнем Риме люди собирали раковины.

«Серьезные коллекционеры на них не жалеют больших денег. Мне же приятно поднести к уху морскую раковину и услышать шум далекого прибоя, вспомнить о море, вспомнить, как нырял за ними».