Сегодня коллектив городской газеты «Кочегарка» прощается с многолетним главным редактором Эдуардом Каштановским. Прощаются с ним и тысячи горловчан, читающих издание и считающих его настоящим журналистом. Каким он был в жизни и в работе, - в воспоминаниях коллег и людей, знавших Эдуарда Казимирович. 

Александрина Кругленко, экс-главный редактор газеты «Вечерняя Горловка»: «Он всегда нам казался вечным и бессмертным. Но взял и ушёл. Я плачу»

- В «Кочегарку» я работать не пошла. Почему? Ну, когда я вернулась в Горловку после работы в селе после университета, по распределению, я просто побоялась зайти в редакцию – настолько огромным у меня было уважение к газете и журналистике в целом. Пару раз прошлась под окнами, не решившись зайти… Судьба привела меня на радио. Но в «Кочегарке» стала печататься. 

Каштановский был там редактором уже много лет. Быстрый, крепенький, как боровичок, с острым прищуром внимательных глаз, скороговорочка тенорком – он казался недосягаемым. Голос не повысит, не могу припомнить такого за все годы знакомства, а их немало – почти тридцать пять лет! Спокойный и уважительный в разговоре, доброжелательный… Но дистанцию держал, его побаивались даже маститые журналисты. Побаивались – и принимали все замечания, которые он выдавал о твоём материале. Он бывал безжалостным, когда надо было сократить «хвост» - лишние строки. Рамки газетной статьи, макета – узкие. А ведь только авторы понимают, что именно в том, что сокращает редактор, бывает всё самое ценное! Тогда не было компьютера, чтобы урезать текст побуквенно, не выбрасывая целых абзацев. Тогда приказ главреда «сократить!» равен был катастрофе. Автор убивать своё детище не мог, он уходил из кабинета, ненавидя главного редактора, который хладнокровно «резал» всё самое лучшее, самое дорогое! 

Но – удивительно! Когда выходила газета, место «порезки» найти было невозможно: никто, кроме автора, не знал, что там когда-то что-то было. Да и нужно ли оно было там? Оказывается, так статья выглядела интереснее, ярче… Рука редактора была не только безжалостной, но и бережной.

Этому я училась у Эдуарда Казимировича – работать с автором. Чтобы не обижать, чтобы не унижать труд, чтобы не оскорбить человека. 

«Кочегарка» была его домом. Его судьбой, его детищем. Консервативный, он десятилетиями не менял её внешний вид. И тогда, когда был главным по воле правящей партии и потом, когда стал уже хозяином газеты, после развала Союза. Мы, младшие коллеги, втайне возмущались, посмеивались… А потом вдруг поняли: это и есть бренд «Кочегарки», её, как теперь говорят, фишка. Она была вечна и вхожа почти в каждую семью. Она была узнаваема, незыблема и основательна. Она была такой, как её редактор. Никто даже в мыслях никогда не держал предположения, что в «Кочегарке» может быть другой человек в этом длинном просторном кабинете. Впрочем, парадный кабинет он не любил и сидел всегда в крохотном напротив – там на стенах висели корректуры будущих номеров, валялись гранки, было множество листов с материалами, прямо на стульях, так что надо было оглядываться, чтобы не сесть на чью-нибудь статью. А в своём кабинете главного редактора он принимал гостей.

Их, кстати, в былые времена в «Кочегарке» перебывало великое множество. Жизнь здесь всегда била ключом – это новые времена всё поменяли. Сюда обязательно заезжали отмечаться знаменитости и высокие гости. Здесь занимались поэты и рабкоры, бродили тучи внештатников и начинающих авторов… Все журналисты, которых я знаю, более-менее взрослого возраста, все прошли кочегаровскую школу. А значит, учителем всех был Эдуард Казимирович Каштановский. Его определения были точны, замечания – ехидны, но зато похвала ценилась, как награда, едва ли не больше гонорара, потому что скуповат был на похвалу, скуповат… Но чётко определял – кто что умеет, кто на что способен.

Да, не сложилось у меня с «Кочегаркой», хотя как-то полгода даже я проработала там по договору. И однажды… 

Я сидела в кабинете и готовила строки в номер – каждый сотрудник обязан был написать в номер определённое количество строк. Это могли быть статьи, корреспонденции, мелкие информации. И вдруг без стука влетел Эдуард Казимирович и с порога вскричал: 

- Беру!- Что беру? – не поняла я.

- Вас беру – в штат! Вот за вот это! – и он потряс зажатыми в руке гранками – узкими, длинными листками бумаги с отпечатанной на них в черновом виде моей статьёй «Бабушки». Она была о бабушках, которые живут рядом с нами, которых никто не замечает, а они на самом деле – героини, которые прошли войну, работали в тылу, воспитывали детей…

Я была горда. Что горда – счастлива! Потому что такая похвала Каштановского дорогого стоила! 

Работать в «Кочегарке» мне не пришлось. Уже бродила в моей голове идея создания «Вечерней Горловки». После этого мы даже стали в некоторой степени конкурентами. Почему в некоторой? Ну, потому, что я в здравом уме и понимаю, что конкурировать с газетой, живущей десятилетиями, только что созданной – было на тот момент невозможно. Но наши отношения всегда были ровными и доброжелательными, и к нашей газете Эдуард Казимирович относился вполне уважительно и был её внимательным читателем. Он сам рассказывал, как потрясал нашими номерами перед своим коллективом и вопрошал:

- Вот! Они могут! А почему мы не можем?

И это было признанием, гревшим наши сердца. Впрочем, мы, кроме самых юных, так или иначе, имели отношение к "Кочегарке", так что это была, косвенно, и его заслуга.

Он умел, как-то совершенно незаметно, быть отличным организатором. «Кочегарка» всегда проводила множество праздников, конкурсов, встреч. В своё время, в восьмидесятых, существовал клуб журналистов «Горизонт», где встречались в полном составе редакции трёх газет: «Дзержинский шахтёр», «Енакиевский рабочий» и «Кочегарка». Это было полезно во всех смыслах: мы не только знакомились с работой коллег из других городов, но и друг с другом. Мы учились и отдыхали. Всем нравилось. Эту форму встреч придумал Каштановский. 

О нём можно писать много, потому что есть что сказать. Эдуард Казимирович Каштановский – это часть Горловки. Это пласт журналистики – вроде бы обыденной, неторопливой и не очень заметной, без особых сенсаций, но – абсолютно неотъемлемой от городской жизни, нужной людям. Вечер почти в каждой семье оканчивался чтением «Кочегарки». Это все мы – кто у него учился и работал рядом с ним. А так таких, пожалуй, наберётся не меньше двух сотен. А может, и больше. Это – сама Горловка.

Если бы на памятниках у нас принято было писать эпитафии, то его надпись могла бы быть очень короткой: «Настоящий человек и журналист».

Он всегда нам казался вечным и бессмертным. Но взял и ушёл. Я плачу.

На снимке (слева направо) Космонавт Александр Волков, горловчанин, Эдуард Каштановский, первый заместитель председателя Горловского горисполкома Виктор Лариков. Горловка. Встреча после первого полёта А.Волкова в космос 1985 г. Горловка. Фото Аркадия Неймана. Публикуется впервые.

Управление информационной политики и по вопросам прессы Донецкой облгосадминистрации: "Его по праву можно назвать человеком-эпохой"

- Ушел из жизни настоящий профессионал своего дела. Честный и принципиальный человек.

Эдуард Казимирович был великим человеком современности. Он не только отдавал все силы любимой работе, но и передал свой опыт и знания многим, воспитав не одно поколение профессиональных журналистов.

Благодаря Эдуарду Каштановскому «Кочегарка» остаётся любимой городской газетой десятков тысяч горловчан. Он возглавлял редакцию  издания  на протяжении 36-ти лет – с июля 1978 года. Его по праву можно назвать человеком-эпохой.

Герой Украины Николай Янковский: «Ушел из жизни редактор, который во многом  будет эталоном для грядущих поколений журналистов»

- Из жизни ушел яркий, неординарный, талантливый человек. Эдуард Казимирович проявил себя как профессионал  своего дела, как незаурядный общественный деятель, как  отличный организатор. Уже один факт, что во главе редакционного коллектива «Кочегарки» он находился на протяжении 36 лет, говорит сам за себя. Один из влиятельных людей в  Горловке, человек с четкой позицией, он очень любил свой город. А  возглавляемую им газету «Кочегарка» любили горловчане, доверяли ей и уважали её.

Ушел из жизни ярчайший представитель журналистского цеха Горловки, лидер по духу, редактор, который во многом  будет эталоном для грядущих поколений журналистов.

Соболезную этому огромному горю, разделяю боль утраты. Дай Бог родным и близким сил пережить эти скорбные дни.

Народный депутат Украины Игорь Шкиря: «Я благодарен Эдуарду Казимировичу за те часы общения, за его ценные советы и, порой, критические корректировки»

- Мне довелось быть знакомым с Эдуардом Казимировичем не долгое время. Впервые мы с ним встретились в начале 2012 года. И как говорили мои горловские коллеги – если тебя воспримет Каштановский, тебя воспримет Горловка. И я благодарен Эдуарду Казимировичу за те часы общения, за его ценные советы и, порой, критические корректировки. Мне особо импонировала его принципиальность и честность, откровенность и взвешенность в суждениях. Эдуард Каштановский является воплощением истинного Журналиста – объективного и независимого, с философским взглядом даже на будничные вещи и самоотверженным служением истине и людям.

Выражаю искренние соболезнования родным и близким Эдуарда Казимировича, коллективу редакции. После человека остается память. Журналист оставляет нам еще и Слово. И каждый раз, перелистывая архивы или раскрывая новые выпуски его главного профессионального детища – «Кочегарки», мы будем вспоминать этого, несомненно, великого Человека.