Спокойный и рассудительный,  он часто работал не шахтером, а спасателем. Совершая подвиг в буквальном смысле слова: не раз тушил пожары на шахте,  лишился части легкого, повредил позвоночник, получил инвалидность. Но шахту не бросил.

Героя Украины Николай Жауров получил в 2007 году, будучи бригадиром проходчиков донецкого арендного предприятия «Шахта имени А.Ф.Засядько», на которой трудится уже более 40 лет.

Сам себя воспитывал

Николай родился в 1952 году в Донецке возле шахты «Бутовка-Донецкая». «Семья наша была большая, восемь детей, я самый маленький. - вспоминает он. - Отец до войны работал мастером на  «Точмаше», а после на железной дороге. Мимо нашего двора всегда проходили припорошенные угольной пылью горняки. Меня поражали эти мужественные люди, которые спускаются в темноту, под землю, чтобы дарить нам тепло и свет. И я ими восхищался, видел, что это – труд настоящих мужчин».

Но сначала Николай закончил школу, получил профессию токаря, поработал 8 месяцев перед армией  на крупнейшем донецком заводе «Точмаш».

«Меня армия очень дисциплинировала, - рассказывает шахтер. - Я попал в учебную танковую дивизию. Из меня там сделали мужика, можно сказать. А когда вернулся из армии, то  задал себе вопрос, как я буду жить дальше?».

После службы в 1972 году Николай пришел на шахту Засядько, где у него работал старший брат: «Шахтеры зарабатывали хорошо, и они были в почете.  Поэтому сказал себе: поживу я меньше, но лучше. И так  у меня этот девиз и работает всю жизнь по сегодняшний день.

На Засядько начал с участка ВТБ по технике безопасности. Затем меня столкнула судьба с проходчиками. Я работал крепильщиком в лаве. Когда на шахте произошла авария, пожар был мощный, сгорел центральный уклон, и нас направили на восстановление этой выработки.  Я познакомился с начальником участка  Хаимовым, он был моим основным наставником. Сейчас он живет в Канаде, внуки его туда забрали. И я стал под его эгидой проходчиком. В 1990 году коллектив проходчиков, где я работал, выбрал меня бригадиром. Мы буро-взрывным способом проходили выработку большого сечения. После этого перешли на комбайновые выработки, готовили лавы, нарезали».

В одной бригаде с Героем работают его сын Денис и племянник. На шахте работали жена - Лидия (была оператором газовой защиты, теперь на пенсии) и дочь Ольга (отвечала за автоматизированную систему управления).  «Только внучка Машенька, которой идет пятый год, не при деле, - улыбается Николай Егорович. – Хотя уже сейчас говорят, что девочка - вся в дедушку».

«Шахта имени А.Ф.Засядько – это вся моя жизнь», - так отзывается о предприятии, на которое пришел 40 лет назад,  Николай Жауров. Он гордится тем, что в трудовой книжке у него всего одна запись. Хотя признается, что поначалу не собирался там долго задерживаться: «Думал, года за три-четыре подзаработаю денег, квартиру получу, женюсь – и рассчитаюсь. А вышло так, что остался на 40 лет».

Предан одному делу

В 1975 году Николай Жауров впервые побывал в польских шахтах по комсомольскому обмену: «Донецкой делегацией к ним поехали, посмотрели две шахты. Там они не такие глубокие, как наши.  Удивило, какой у них порядок был, они пользовались немецкой и английской техникой, но мы хоть  и работали на советской технике, показатели у нас были все-таки выше. Потому что энтузиазма было много, не так, как сейчас».

Трудная и опасная работа пришлась по душе проходчику. «Мне нравится преодоление трудностей, – говорит собеседник. – Условия, конечно, очень опасные, тяжелые. Глубина большая. Но на смену всегда иду с удовольствием. За время моей работы мой коллектив уже обновился три раза. Многие ученики стали бригадирами на других участках».

«Раньше у меня в бригаде было 100 человек, - говорит бригадир проходчиков. - Потом тенденция пошла на уменьшение. Люди стараются реализовать себя не в подземных условиях. Потому что это – опасная работа,  а зарплата у нас небольшая. У меня в бригаде проходчики получают до 10 тыс.грн. Выше нет. Люди, которые ко мне приходят, как правило, 8 из 10-ти остаются работать. Происходит естественный отбор: двоим или тяжело, или они случайно сюда попали. Если человек пришел в коллектив, с ним все понятно через 2-3 дня - будет работать или нет. Сейчас хороший закон прошел по шахтерам. Если шахтер отработал под землей 15 лет, по выходу на пенсию он получает 70% своей зарплаты».

Николай Жауров уверен, что шахта имени Засядько еще лет 20 будет нормально работать, запасы угля есть: «Если я начал свою трудовую деятельность с горизонта 438 метров по вертикали, то сейчас я на горизонте 1400 метров. Наша шахта – самая глубокая по добыче угля. Сейчас заканчиваем лаву готовить, она длиной 2 км 200 м, в декабре должна заработать. Лава-гигант, пласт 1м 250. Угля будет много и хороший».

Снижать показатели он не намерен. Бригада Николая Егоровича не раз добывала до двух тысяч тонн черного золота в месяц. У него в бригаде сейчас работают и горловские шахтеры. Он жалеет, что два человека ушли, вернулись на горловские шахты. И в то же время рад за них: «Я рад, когда людям лучше, зачем им мотаться 50 км туда и обратно?».

Сын работает с ним в бригаде уже 12 лет. По образованию он повар-кондитер и сначала работал в шахтерской столовой. Он там был один мужчина, остальные девчонки. Поэтому постоянно разгружал мешки с мукой или с сахаром  за 70 рублей зарплаты, а потом говорит: «Папа, хватит, уже наработался здесь, забери меня в шахту».

«Племяннику больше доставалось от меня, чем остальным. А по-другому как? У меня в бригаде любимчиков нет, друзья есть. Но друг мне тот, кто помогает в работе.

Раньше меня называли «ускорителем». Как я появляюсь – все за работу. Сейчас «дедом» называют. Все надо в голове держать, где что сделать», - говорит  Жауров.

Опасная работа

На долю Николая Жаурова выпадало множество опасных ситуаций: взрывы, пожары, затопления на шахте. «В 2000 году открыли запечатанную после ЧП девятую западную лаву. Думали, что там пожара уже не будет, но случилась авария. И мою бригаду туда кинули. ГСЧС отказалось там работать, а мы с бригадой полезли на этот опасный участок. Как только пошел кислород, огонь вспыхнул снова, - вспоминает он. - Работали по пять минут, а потом сменялись. Температура-то была в районе 120 градусов. Может, интуиция подсказывала, мы знали, как это все делать, шли и отвоевывали.

Нам надо было пройти 500 м опасного участка. Если возникало открытое пламя, то мы его гасили. Но самым опасным был тлеющий уголь. Его надо было отбойными молотками выбивать.  Работали в мокрых валенках, тужурках, кислорода старались много не добавлять, чтобы не возгоралось. Надо было часть выработки отвоевать у пожара. Уголь выгребали, тушили его. Потом опять в РВЛах заходили, 20 метров отвоевывали без кислорода, потом опять, так частями и шли.  Боролись месяца три, но победили».

Владелец  шахты Жаурову всегда доверяет. Когда надо, он его найдет в любое время. Если Ефим Звягильский говорит: «Найдите мне Колю», все знают, кого именно искать.  

«В 2007 году взрыв был, когда больше 100 человек погибло, - продолжает вспоминать шахтер. - Два дня спасатели работали, на 3-й день вызывает меня Ефим Леонидович и говорит: «Коля, есть у тебя люди, которые не побоятся с тобой пойти на место взрыва?». А у меня всегда есть такие люди, я взял с собой 10 человек. Спасатели еще 200 метров не дошли до места взрыва, там - открытое пламя. Мы в РВЛах проходим это место, там по всей длине лавы в 280 метров явно горит уголь. Но принимаем решение тушить этот уголь. Побросали эти РВЛы, потому что в них тяжело работать, сняли маски.

Но я понимал, что лава стоит хорошо. Картина была ужасная. Мы проходили мимо людей, которые погибли во время взрыва. Часть людей мы оставили выносить погибших, а я взял с собой троих  и мы пошли в открытое пламя.  Я думал, что мы сможем погасить этот пожар. Но когда мы лаву погасили, когда вышли на верхние сопряжения, то там уже была доменная печь. Горела верхняя часть лавы. Мы не могли подойти – пламя обжигало нас. Если бы мне сказали сразу после взрыва туда пойти, не было бы трагедии и те люди, которые погибли на 4-5-й день, были бы живы.

Я по жизни с отрядами ГСЧС  все время пересекался. Я на их генерала как «наехал» потом, когда выехал из шахты: да кто ж так делает? Я же не специалист в этом плане, тебя вызвали. Я бы сделал так: есть у тебя 30 взводов, одни отдыхают, другие выносят погибших. Но 2 взвода должны были по маршруту пройти сразу же. А мне говорят: «Кто ты такой?». «Я - бригадир проходчиков», - отвечаю. Они мне: «Ни фига себе, как он с министром разговаривает?!» (смеется).

Но у Жаурова есть моральное право иметь собственное мнение и озвучить его и министру, и всей стране. Не столько потому, что он – Герой Украины, а потому что еще больше его геройства – в тех самых 40 годах подземного труда не только проходчиком, но и спасателем. Он может прямо сказать, что горнякам "нечего терять, мы ничего не боимся в этой жизни".

Самый достойный Герой

2 июля 2007 года Президент Украины Виктор Ющенко присвоил звание Героя Украины машинисту горных выемочных машин арендного предприятия Шахта имени А.Ф.Засядько (Донецкая область) Николаю Жаурову.  Звание присвоено за многолетнюю самоотверженную шахтерскую работу, достижение высоких показателей в добыче угля.

«Представить меня к званию Героя Украины была личная инициатива Ефима Звягильского, мне об этом он сказал сам лично еще за полгода. «Мы лучше знаем, что ты достоин» – сказал Ефим Леонидович, но  я считаю себя таким же, как и все. Никогда и в мыслях не было, что так наградят, но так получилось. Не было у меня желания как-то отличаться. Лично мне теперь добавилось больше ответственности, внимания к людям. Я понимаю, что на меня смотрят со всех сторон».

Перед торжественной встречей с президентом, жена дома обмотала спину Героя простыней. Все подвиги на шахте не прошли даром: в позвоночнике сдвинулись диски.

Звягильский распорядился, чтобы за ним следили, чтобы не злоупотреблял шахтой. «Хотели меня вывести из шахты, но я работаю. Меня пытаются пореже пускать в шахту, но я нахожу время. А кого я буду спрашивать? Звягильский в Киеве, а я в шахту», - шутя говорит  Жауров. -  Повышение предлагали - начальником участка. Даже председателем колхоза предлагали. Если даст мне боженька прожить 3-4 года, то я хочу умереть проходчиком. Каждый должен делать свое дело».

Сейчас Герой является депутатом районного совета. Звягильский сказал: успеешь и там, и в шахте. Об Ефиме Леонидовиче шахтер может рассказывать часами: «Это такой человек - большой психолог. Он человека как рентгеном просвечивает. И бизнесмен он хороший. Генератор идей. Его энергии я поражаюсь. Самое интересное, что он никогда ничего не записывает, но помнит все, когда кому что обещает, и когда надо выполнить.  Еще обижается: не надо мне напоминать, я все помню. Он когда не на сессии, то только на шахте и пропадает. Честно скажу, если бы не он, не знаю, была бы шахта, и сидели бы мы здесь с вами…

Моральная подкачка

Сейчас Николай Жауров  старается 2 раза в неделю спускаться в шахту. Он считает, что по-другому нельзя, потому что не сможешь правильно руководить: «Мне, допустим, легко работать, потому что мне никто не мешает из высшего эшелона. И поэтому атмосфера в моей коллективе здоровая, людям нравится работать». 

«В мои молодые годы  в шахтерский конкурсах правильно все делалось, передовиков чествовали, их показывали, - вспоминает Жауров. - А СССР развалился и все разломали. Не только в деньгах должно все выражаться, должна быть моральная подкачка. Пусть это ничего не дает материально, но морально человек себя чувствует по-другому. Даже – повод посидеть лишний раз в коллективе, по 50 г выпить, пообщаться. Как-то вызываю 5 человек, рано ушли с работы. Пишите объяснительную. Один пишет: я ушел с рабочего места, потому что опаздывал на «бутылек». Молодец, говорю».

Жауров доволен, что для шахтеров делается много на комбинате. Есть солидный концертный зал, где не стыдно было бы петь Кобзону, Пьхе и другим великим артистам. В шикарной столовой свадьбы отмечают. И на рабочем месте серьезно заботятся о безопасности труда.

«Я знаю, что респираторы для шахтеров делаются женскими руками, - говорит Жауров. – В разное время респираторы у нас были разные, были и неудобные. Но сейчас они меня и других шахтеров вполне устраивают. Мне интересно было познакомиться с коллективом завода «Фильтр», который делает такое нужное дело. И коллектив у них хороший, как раньше говорили, - морально устойчивый».

Мой дом – моя крепость

Герой Украины Николай Жауров –постоянный человек и однолюб. Он 40 лет работает на одной и той же шахте и 40 лет состоит в браке с одной и той же женщиной.

Со своей будущей женой Лидой он познакомился, когда заканчивал службу в армии в Северодонецке. Она приехала в воинскую часть с шефским концертом. Ее невозможно было не заметить. Ей тогда было 18 лет. Увидел и, что называется, обомлел 20-летний парень. И уже не выпустил он ее руку из своей. Когда он ее позвал в Донецк, мама ей сказала: «Езжай, за ним будешь как за каменной стеной. Это твое». Они расписались в 1973 году, так 40 лет и живут вместе. Есть сын и дочь, и внучке четыре с половиной года.

«Мой дом – моя крепость, - считает Николай Жауров. - У меня очень надежный тыл. Когда такая жена, то работается значительно легче и спокойней. И вообще каждый рабочий день приносит радость. Одним словом, половина моей Звезды – заслуга жены».

«Живем как все шахтерские семьи. Провожаю, встречаю. А самое тяжелое – ждать, особенно с нашей шахты», - рассказывает Лидия Петровна. Работала 8 лет в отделе автоматической газовой защиты шахты им.Засядько. За семейную жизнь хлебнули разных жизненных неурядиц. Жили в землянке, которую сами и слепили. Колодец был за полкилометра, приходилось с ведрами ходить. А в детский сад можно было попасть только через Путиловский лес. В прошлом году мэр Донецка дал семье шахтера 3-х комнатную квартиру в новом доме. До этого они все жили в квартире, которую получили 30 лет назад, сейчас там живет дочь и внучка.

«Ухожу я из дома самое позднее в полшестого утра, прихожу домой в семь вечера, - говорит о своем распорядке дня Герой. - Когда у меня было плохо с позвонком, мне приходилось после работы 3 года подряд плаванием заниматься. Диски повылетали и все прочее. Но нашлись добрые люди из Киева, приехали, поправили. Мне повезло встретиться с людьми, которые лечат именно позвонки без хирургического вмешательства. Я с ними лет 6 уже контачу, профилактика идет, и уже 50 кг могу поднять. Но предлагали и операцию делать, говорят: тапочки ему принесите. Я: - не белые случайно? Я отказался, обошелся без белых тапочек…».

В 2001 году Николай Жауров попал в областную онкологию, где ему удалили часть легкого, затем дали вторую группу инвалидности.  И это смог он победить, не ушел из шахты.
«Внучка часто мне говорит: дедушка, кончай в шахте работать, лучше мной занимайся. Но я ей отвечаю, что для нее у меня время всегда найдется. Вот вчера  ее повез на танцы во дворец пионеров, там она услышала, что в магазине для детей праздник, там он станцевала, потом в лабиринт поехали. Я домой вернулся в полдесятого, говорю: Маша, а спать когда?», - со счастливой улыбкой говорит  Николай Жауров и продолжает: - В моей жизни есть такие всплески, как я чувствую, что опять в жену влюбляюсь. Уже двое детей, одна внучка, но как вулкан, любовь проявляется с новой силой. Жена меня понимает с полуслова, с полувзгляда. Любовь – это очень обширное понятие, она как луч солнца распространяется по всем направлениям. И к шахте любовь может быть, и к родине».