Утро в пригороде Горловки. В безоблачном небе начинает припекать солнце, и среди пожухлой травы и развалившихся зданий резко появляется запах миндального печенья.

"Чувствуете? Это он, МНХБ", - с нескрываемым энтузиазмом рассказывает наш местный гид, фотосталкер Егор Воронов. Он показывает руины, оставшиеся от некогда мощного военного Горловского химзавода, который развалился вместе с СССР и еще какое-то время агонизировал в 1990-х.

Аббревиатуру МНХБ - мононитрохлорбензол - в Горловке знает каждый. Это ядовитое вещество второй степени, так называемый "кровяной яд", по меньшей мере 450 тонн которого до сих пор остаются в почве на заброшенной территории бывшего секретного предприятия.

Рядом в полуразрушенных емкостях лежат около 30 тонн тротила, который производили на заводе, 1,5 тыс. тонн аминокислот, просочившихся в землю, и два могильника с зараженным слоем почвы после аварии в 1989 году.

Тогда ядовитые отходы химзавода попали в выработку соседней шахты, где как раз работали шахтеры. Три человека погибли сразу. Их тела из-за высокой концентрации яда так и не смогли поднять на поверхность. Десятки других получили тяжелые химические поражения.

Гарантийный срок могильников с химикатами закончился еще 20 лет назад, рассказал ВВС Украина Александр Павелко, начальник гражданской защиты города. Сейчас они протекают в грунтовые воды, где количество токсичных веществ превышено в 150 тысяч раз.

"В ближайшие два-три года, возможно, в колодцах не будет питьевой воды. Эту воду не то что нельзя будет пить, возможно, к ней даже подходить нельзя будет", - говорит чиновник.

По его словам, основную часть отходов уже утилизировали, и город нашел деньги, чтобы за следующие несколько лет окончательно очистить территорию химзавода. Для этого планируется привлечь как бюджетные деньги, так и средства от Блексмитовского института Нью-Йорка, который занимается проблемами окружающей среды.

"Даже если эти проблемы не решатся в следующем году, мы будем иметь в следующем году хорошую базу для их решения", - сказал ВВС Украина господин Павелко.

"Оптимизм хорошее дело, - говорит на это местный эколог Владимир Ющенко. - Нам обещают столько лет ..."

Между тем заросшая сорняками территория бывшего завода уже полгода как никем не охраняется. От военной части, которая еще недавно здесь была, остались ворота и несколько разобранных стен с нарисованным сине-желтым флагом.

Авария на "Стироле"

СМИ и политики в последний раз вспомнили о Горловке после аварии 6 августа на расположенном неподалеку от разрушенного химзавода предприятии "Стирол", в результате которой от выброса аммиака погибли шесть монтажников.

Однако жители Горловки, похоже, воспринимают трагедию как высокую цену за роскошь иметь в городе стабильные предприятия.

"Даже дома, вот как я в прошлом году, можно упасть с лестницы. Я считаю, что есть ситуации, которые просто невозможно предотвратить", - говорит горловчанка Елена Гордиева.
Жители города рассказывают, что привыкли к авариям на производствах, и хотят только, чтобы власть вовремя и честно о них сообщала.

После выброса аммиака на "Стироле" людям приходилось узнавать все от знакомых, которые работают на предприятии. Официальное оповещение по радио прозвучало лишь через два часа после инцидента.

"Все как всегда опоздали (с оповещением - Ред.), в том числе и МЧС. Мне 6-го числа было звонков около сотни", - рассказывает местный эколог Владимир Ющенко.

Александр Павелко по управлению гражданской защиты заверил ВВС Украина, что авария имела локальный характер и не несла угрозы населению. По его словам, весь аммиак остался в пределах санитарной зоны завода.

Но некоторые опрошенные горожане сказали, что в день аварии чувствовали в воздухе характерный запах аммиака.

О том, что аммиачные испарения все же попали в воздух, во время телемоста на областном телевидении заявил и глава местного поселка Ксеновка. "Слава Богу, что поселки Ксеновка и Мирное расположены в низине, мы остались без вреда, потому что ветер дул в другую сторону - на Калиновку", - сказал он.

В самой компании "Стирол" отказались комментировать ВВС Украина аварию на предприятии.

"Наелись всего"

Пенсионерка Елена Гордиева живет в монументальном четырехэтажном сталинском доме вблизи разрушенного ядовитого химзавода.

Женщина говорит, что проработала на этом предприятии до 45 лет, когда, воспользовавшись льготами за вредность производства, вышла на пенсию.  Неподалеку от ее дома стоят руины детсада. А в ближайшей школе №13 в этом году было всего лишь восемь выпускников.

Квартиры в таких жилых домах, которых здесь осталось лишь несколько, стоят по 5-6 тысяч долларов. Пустых квартир, говорят жители, почти нет. В центре цена ощутимо выше, а людям в городе с населением 260 тысяч нужно где-то жить.

"Очень хорошая жизнь у нас, - в словах госпожи Гордиевой слышится ирония, хотя уже через мгновение от нее не остается и следа. - Раньше мы жили, пожалуй, хуже, поверьте нам. У нас завод был рядом, то с дубов листья сыпались".

В пик своих мощностей химический завод, построенный в 1930-х, работал круглосуточно, производя в девяти цехах тротил, МНБХ и другие вещества для оборонной промышленности.
"Тогда мы "наелись" всего", - вспоминает Елена Гордиева.

К химическим отходам, которые занимают много гектаров огражденных территории, местные жители относятся довольно беспечно. Некоторые вывозят оттуда остатки металла и строительных материалов, которые лежат на пропитанной МНХБ земле.

Если о неутилизированном тротиле и мононитрохлорбензоле в городе еще ​​помнят, то о сульфатных отвалах власть практически не говорит, рассказывают жители Горловки

В нескольких километрах отсюда находится другая свалка яда - горы белых, похожих на поваренную соль сульфатов, среди которых в углублениях образовались цветные химические вставки, от темно-красного до грязно-фиолетового.

Через свалку пролегает грунтовая дорога, добираться по которой на работу для многих горловчан быстрее и удобнее, чем по объездным асфальтированным дорогам.

"Дождь пройдет - потемнеет. Выйдет солнышко, высохнет - белые горы", - меланхолично рассказывает пожилой мужчина на велосипеде, который остановился, увидев журналистов. Говорит, что работает в школе и каждый день ездит этой дорогой.

"Цветок зла"

Фотосталкер Егор Воронинов, занимающийся промышленным туризмом, говорит, что денег за свои экскурсии не берет и водит приезжих по заброшенным заводам, шахтам, карьерам и терриконам, потому что это - интересные туристические места Донбасса.

"Перед взором человека, который здесь ходит, разворачивается вся история Донбасса", - говорит он. Особенно жуткие индустриальные места поражают иностранцев, "которые такое разве что в фильмах бы увидели".

Егор называет себя патриотом Донбасса и говорит, что не хочет уезжать из родного города ни в Киев, ни в Донецк.

О политике говорит охотно. Шутит, что Горловка выделяется на фоне всей Донецкой области своим политическим разнообразием. Здесь, говорит, можно вечером встретить на одной площади и российских неофашистов, и украинских националистов, и анархокомунистив, и все они нормально сосуществуют.

Но политическая многовекторность Горловки пока никак не помогла им решить проблему с окружающей средой.

"Я называю наш город городом вечной осени. Потому что у нас здесь вечный декаданс, что-то в стиле Бодлера, Рембо, - говорит Егор, показывая по-своему живописные руины дома офицеров на территории химзавода. - Горловка - это своеобразный химический цветок зла".