Один из влиятельных "стародонецких" политиков и промышленников избирался народным депутатом четыре предыдущих созыва подряд. В действующий парламент он баллотироваться отказался, несмотря на предложенное президентом место в проходной части списка. Кроме того, бизнесмен продал концерн "Стирол" группе Дмитрия Фирташа, оставив за собой лишь фармацевтический актив — ООО "Стиролбиофарм". О том, с чем была связана продажа бизнеса и что он думает о новом поколении политиков в команде Виктора Януковича, Николай Янковский рассказал журналистам "Власти денег".

- Чем, на ваш взгляд, молодое поколение госуправленцев отличается от команды, которая изначально формировалась вокруг Виктора Януковича?

- В правительстве действительно уже видна новая генерация руководителей, которые проявили себя как сильные топ-менеджеры на прежней работе. Я считаю положительным моментом назначение и Александра Вилкула, и Игоря Прасолова, которые имеют большой опыт управления крупными холдингами и предприятиями, а также опыт парламентской работы.

Новый парламент пока оценивать рано, он и не работал еще практически. Но в целом можно сказать, что молодые более активны и динамичны. И это естественно. Такова природа человека: с возрастом он становится опытнее, даже мудрее, но менее энергичен. Люди старшего возраста и болеют чаще, и активность свою проявили раньше, когда на стройках и заводах пропадали день и ночь. Они выработались. Но полностью отказываться от старой команды нельзя.

Потому что более зрелые люди являются сдерживающим фактором многих негативных процессов, которые есть, например, в парламенте. По себе знаю, что молодые к нам, "красным директорам", прислушивались. И, в общем-то, все реформы без нашего участия не начинались.

- Отличительная черта молодого поколения — готовность инициировать социально болезненные изменения. Например, налог на продажу валюты или всеобщее декларирование доходов. "Старая гвардия" в таких вопросах более осторожна?

- Конечно, нужно учитывать социальные последствия. Но эти меры по продаже валюты были связаны с тем, что начали резко падать валютные резервы. И стоило просто озвучить эту инициативу, как скупка доллара резко прекратилась и положение стабилизировалось. А теперь посмотрите, что делается в Европе, какие резкие и непопулярные меры применяют правительства Испании, Португалии, Италии.

- Но ведь даже во фракции Партии регионов не поддержали идею налога на продажу валюты!

- Не поддержали, потому что это вызвало в обществе острые споры и дискуссии. К счастью, ситуация уже стабилизировалась. А если бы этого не случилось, возможно, пришлось бы принимать такое непопулярное решение.

- То, что НБУ продолжает всеми силами удерживать курс, связано с появлением в команде крупных импортеров?

- Мне сложно судить о том, какие процессы идут в Национальном банке Украины. Но я считаю, что если бы сделали небольшую девальвацию в районе 3-4%, то и для собственников депозитов это не стало бы однозначным сигналом менять гривню на доллар, и поддержали бы экономику. Конечно, говорят, мол, это поддержка экспортеров! Но это не так! Это поддержка национальной экономики. Это было бы поддержкой экспортеров, если бы не было кризиса, а наблюдался экономический рост.

А сегодня нужно думать, как остановить падение промышленного производства и наращивать его. Надо готовиться к этому, потому что Европа начинает выходить из финансово-экономического кризиса. Необходимо, чтобы у нас промышленность была готова вслед за ЕС улучшать показатели.

- Как, по вашим наблюдениям, изменились методы борьбы за сферы влияния в бизнесе по сравнению с 1990-ми, когда формировался костяк донецкой команды?

- То, что было в 1990-х, обычно сопровождалось стрельбой. Сейчас, к счастью, такого нет. Наверняка еще есть элементы рейдерства, как и в любой стране постсоветского пространства. Но в основном сейчас происходят стандартные сделки по поглощению и слиянию, характерные для рыночной экономики.

- Последние годы популярен такой вид коммерческих атак как "рейдерство по согласию". Заинтересованная в активе сторона устраивает административные проблемы собственнику, а потом предлагает их решить в обмен на долю в компании. Вы с чем-то подобным сталкивались?

- Я живу в Украине, читаю СМИ, конечно, есть такое явление. Увы, оно негативно влияет на инвестиционную привлекательность страны. Это одна из наших проблем наравне с бюрократизмом. Такие явления есть в любом крупном государстве, которое не выстроило до конца рыночную экономику. Это, конечно, вредит имиджу. Как и бюрократия, и коррупция. Все это мешает притоку инвестиций в страну.

- А вы сами инициировали продажу "Стирола" или это было предложение со стороны?

- Это было мое предложение. Сложились такие условия, когда нужно было продавать концерн тому покупателю, у которого есть ресурс газа. Конечно, такой актив покупатель и не купил бы, если бы у него не было ресурса сырья.

Тогда ситуация была такая: аммиак стоил $190/тонна, а в нем 90% себестоимости газа. А газ стоил $350-400/ 1 тыс. куб. м. Естественно, нужно было концентрировать этот бизнес в руках собственника, у которого есть газ, что собственно и произошло. Поэтому продажа была абсолютно объективным событием. Тем более что рано или поздно мы собирались выводить этот актив на IPO, чтобы получить средства на модернизацию производства.

Мы планировали сделать это в I квартале 2009 г., работали с J.P. Morgan над этим около трех лет, но в конце 2008-го разгорелся кризис, существенно скорректировавший наши планы.