Директор горловской "Школы № 6" прифронтового посёлка шахты им. Гагарина Евгения Бугорская рассказала, как образовательное учреждение работает в зоне, где пять лет не утихают обстрелы. Школа находится в 800 метрах от линии фронта.

Этот поселок в Горловке еще называют «Глубокая».

Сейчас в этой школе учится 108 ребят, из них семь первоклассников. Ещё семеро детей ходят на подготовительные курсы и будущей осенью пойдут в первый класс. В 2019-ом здесь выпустили четырнадцать выпускников.

Если нет возможности приобрести товары для детей в стационарном магазине, тогда к услугам большой выбор в Интернет-магазине baby-voyage. Здесь коляски, велосипеды, беговелы, манежи и игрушки для самых маленьких.

«Мы ими очень гордимся. Может быть, родители больше переживают за детей помладше, поэтому и возят их в город. А вот когда дети становятся старше, то их переводят к нам. Ведь у нас сильный педколлектив с высоким уровнем подготовки. В 2017-2018 учебном году у нас вообще не было 11 класса. Но это было тяжелое время для жителей Глубокой", - сказала директор.

До 2014 года Бугорская жила в посёлке шахты им. Ленина, работала педагогом-организатором и психологом в ОШ № 16.

"Первые военные звуки услышала в ночь с 21 на 22 июля 2014 года. Не понятно было, что это - падения, взрывы, запуски. Через время моей сестре предприятие, где она работала, предложило эвакуироваться из города. Она позвонила и сказала: ”У тебя - час на сборы, чтоб выехать с 9-летним ребёнком”. Здесь остались мама и муж. Не было понятно, на сколько долго и куда конкретно мы едем. И не понятно, что здесь будет, когда мы возвратимся. Мы выехали в конце июля. Я поняла, что началась война. Когда мы ехали через Донецк, там  было зарево от снарядов, столбы дыма, грохот, взрывы. Приходилось успокаивать детей – играть с ними. А у самой внутри ужас. И вот, когда мы доехали на базу отдыха в Новой Ялте, то горловчан сразу было видно – их трусило, они не могли ничего сказать. 27 июля у нас с мужем годовщина свадьбы, я ему звоню и спрашиваю, как он и что происходит в городе? Он начинает описывать кровавый ад на проспекте Победы и в центре. А я не могу поверить… просто не могу. И мысль только одна: "Ну это же ненадолго, ведь люди же разумные, одумаются". Но всё не прекращается, до сих пор", - говорит Евгения Бугорская.

ВСТРЕЧА С УКРАИНСКИМ ВОЕННЫМ

Вернулась женщина в родной город в конце августа.

 "Запомнился случай на блокпосту в Артёмовске, когда украинский военный сказал моему сыну: "Ты не бойся". Я спрашиваю: "А чего он должен бояться?". Мне в ответ: "А чего вы возвращаетесь?". Я говорю: "Домой возвращаемся. У нас тут дом. Или, может, нам нужно ночевать в палатках?". А он: "Я тоже местный. Я из Донецка. И, когда стал вопрос, пошёл защищать свою Родину. Пусть мальчик, когда вырастет, идёт защищать Украину". На что я тоже ответила: "Когда мой сын вырастет, он будет защищать свою Родину и свою мать", - эта встреча осталась у нее в памяти.

Женщина понимала, куда возвращается и все риски. 

«Когда приехали, шли через полгорода пешком. Нас пришёл встречать двоюродный брат. И вот начинают стрелять, а я уже собираюсь падать и ребёнка тяну к земле. Наш провожатый говорит: "Да не паникуйте, это же от нас". А я не могу понять, как он различает запуск по слуху. А потом и сама научилась этому. В этот же день прилетело на Пятовский ставок. Счастливая случайность спасла жизнь моим дяде и брату. Они решили попить кофе перед тем, как пойти через ставок встречать нас. Это их и спасло. Они услышали прилёт и поняли, что нужно идти по-другому. А мы шли через молокозавод. Нас остановили дети окриком: "Вы куда?". Мы говорим, домой. А они – туда нельзя, там только что погибли люди", – вспомнила педагог.

Зиму 2015 года она с семьей провела в подвале.

"Знаете, было такое, когда мимо нас проезжали САУ. Мой ребёнок выглядывал в окно и  махал ребятам, которые там ехали (речь идет о военнослужащих группировки «ДНР»-ред.). Они, уставшие, тоже махали ему. Мой дедушка в Великую Отечественную войну командовал артиллерией. Никогда не думала, что мой сын в XXI веке будет приветствовать артиллеристов».

В ноябре 2017 года она возглавила школу № 6. Школа отремонтирована после артобстрелов 2014-15 годов.

«Обижает, когда люди говорят: "Я не поеду на Глубокую, там же опасно и стреляют". Здесь ведь люди живут! Постоянно. Рождаются дети, ходят в школу, вырастают. Бывает, звонят соискатели работы и спрашивают – а где ваша школа находится? Ты им объясняешь: "Прекрасный микрорайон "Глубокая". А тебе отвечают: "Спасибо, я Вам перезвоню". И сразу кладут трубку. Это ведь живописный район!», - заявила директор.

ГЛАВНОЕ В ШКОЛЕ - БЕЗОПАСНОСТЬ

Вопрос безопасности школе главный. Есть подвал (с двумя автономными выходами), который в 2014-15 годах служил убежищем для местных жителей. В конце 2017 года его помог переоборудовать международный комитет "Красный Крест". Обеспечены одеялами, пледами, карематами, биоунитазами, медикаментами, ёмкостями для запаса воды, фонариками.

 "Мы создали блоковую систему размещения для классов (от первого до одиннадцатого), техработников и педколлектива. Окна обклеены специальной пленкой, не позволяющей им осыпаться при обстреле. Мы проводим плановую тренировку по эвакуации. В начале учебного года каждый учащийся родителями составляет безопасный маршрут следования к школе. А на классных часах составляется карта "Мой безопасный район", где указываются опасные места на Глубокой - не только лесополосы, граничащие с Чигарями, но и заброшенные здания. Объясняем детям, что раз тут велись активные боевые действия, то могут быть неразорвавшиеся боеприпасы. Мы категорически не рекомендуем детям гулять за пределами жилой зоны", - подчеркивает Бугорская.

 Последний обстрел в дневное время здесь был перед этим Новым Годом.

 Директор школы вспоминает: "Мы украшаем школу, за окнами начинают стрелять. Да так, что пришлось спуститься в подвал с детьми. Были попадания в близлежащие дома от нас. Спокойно, без паники спустились в убежище, переждали и поднялись обратно. Самым ужасным временем здесь был момент боев за Чигари. Были прилёты в частный сектор, недалеко от школы и на школьный двор. Пострадало только дерево возле нас. Глубокая воронка. Как сказали специалисты это был ПТУРС (противотанковый управляемый реактивный снаряд). 15 мая мы ушли на дистанционное обучение. А до этого дни были очень напряженными. Когда утром приезжали в посёлок, то главным было добежать к школе. Тут уже безопасно. Творился настоящий ад. У нас продолжают учиться дети, которые тогда жили на Чигарях (сейчас они уже переехали с родителями на Глубокую, ведь там всё жильё разбито). Из местных кто-то мог заболеть и не прийти, а эти… нет, эти постоянно в школе. Пять километров – туда. Пять – обратно. У них там была специальная тропка, по которой они ходили в школу. И сворачивать с неё нельзя – кругом мины и растяжки. Когда начались бои, то их мама позвонила и сказала, что им не дают выйти из дому… да что там из дому, из подвала. А вокруг горят дома. И тут я поняла, что что-то страшное началось. Звонят родители из близлежащих районов и говорят, что не отпустят детей в школу. Нас перевели на дистанционное обучение. И тем не менее тут оставались наши технические работники. Каждый день приходили. Наша завхоз сюда бегала под обстрелами в 2014-2015 году. Говорила: "Ну, как я брошу? На мне же объект". Так и в 2018 году".

По словам педагога, дети из прифронтового поселка ничем не отличаются от городских. Им также хочется веселиться, играть.

«Было такое, что где-то начался обстрел и я планирую детей группы продлённого дня строго выдавать на руки родителям, а на стадионе семиклассники играют в футбол. Я им: "Небезопасно, давайте, внутрь зайдете". И что они отвечают мне? "Ну, вы разве не видите – у нас игра". А ещё утром видно, кто ночью спускался в подвал, потому что сонные. Это видно и по учителям. Если ночь была тяжёлой, то заметно, кто и с каким давлением пришёл. Психосоматика даёт знать своё. В моменты обострений люди мобилизуются, живя мыслью "это всё нужно просто переждать". А потом это выходит всё боком. У нас есть коллега, которая сейчас лежит в послеинсультном состоянии. Человек, словно пружина на какое-то время зажимается, а потом... выстреливает", - считает Бугорская.

Большинство учителей школы – жители Глубокой, которые почти никуда не выезжали за всё это время.

«Наши учителя – герои нашего времени. Стойкие и несгибаемыми. А наша преподаватель русского языка и литературы живёт на Широкой Балке. У неё с двух сторон дома стоят щитки "Прострел" и она каждый вечер собирает пули и осколки в огороде. Есть автобус или нет, а, может, обстрел – она все равно на работе. Пусть пешком, но доберется".

Жители Глубокой одновременно надеются на завершение войны и не верят, что она может закончиться вот так сразу. Если центр слышит войну, то Глубокая каждый день ее чувствует. Местные мечтают о возобновлении работы шахты и автопарка – он здесь был до войны. Глубокая – уютный и зелёный спальный район. Жители считают, если обновить инфраструктуру, то это будет тихий район со школой, детским садиком и парком.