Горловский блогер Егор Воронов поговорил с российскими журналистами -  рассказал о себе, своих взглядах и о том, зачем занимается «сбором» памятников Горловки. Он с 2014 года ведет военные хроники города, описывает события на линии соприкосновения и в мирной жизни. Записи публикует на личной странице в Фейсбуке, а также в книге «Быть горловчанином».

Gorlovka.ua выбрала из интервью наиболее интересные факты о местном блогере.

«Я прожил в Горловке более трех десятков лет... Чем больше я узнаю город, тем больше понимаю, что он таит в себе что-то потустороннее»…

О СЕБЕ

Егор Воронов – это симулякр. Медиаобразы, сформированные в информационном пространстве, – это не те люди, которых мы знаем в жизни. Егор Воронов – горловчанин, соблюдающий основные семь принципов журналистики, в том числе этику журналиста. Это моя позиция как приверженца социально ответственной журналистики.  Я – приверженец анархо-коммунистических идей, в частности Петра Кропоткина. Но, как человек, живущий в военной обстановке, понимаю, что это всё утопии, а мечта должна долго строиться.

Я занимался описанием жизни Горловки с 2012 года. И до сих пор не журналист: у меня нет аккредитации. Для того чтобы работать в военных районах, у человека должна быть аккредитация и он должен видеть это собственными глазами. Я обыкновенный житель Горловки. Я не могу поехать на место происшествия и посмотреть, так ли это было. Как правило, узнаю о происходящем от людей, живущих в этих районах, от тех, кому доверяю, либо же по официальным сводкам. А в 2014–2015 годах мне и самому приходилось по городу бегать, видеть всё собственными глазами».

 ГОРЛОВКА СЕГОДНЯ

Мы каждый вечер сейчас слышим тяжелую артиллерию. Естественно, жителям города лучше всего должны быть слышны «ответки», исходящие от представителей народной милиции ДНР. Но почти два месяца нам слышны прилеты из тяжелого вооружения. 14 июня обстреливались очистные сооружения, от которых метров семьсот до девятиэтажек – довольно крупного жилмассива Строителей. Мы должны понимать, что сейчас происходит эскалация конфликта с той стороны. В ДНР не очень принято давать имена погибших военнослужащих. Но есть такой сайт «Мемориал героев ДНР», где выкладываются данные об этих людях. В последние два месяца – это десятки погибших. Как мирный человек, я могу сказать только то, что мы вышли в военную фазу, которая очень напоминает вторую половину 2016-го – начало 2017 года.

ПРО ОБСТРЕЛЫ

Когда нам говорят, что с нашей стороны военные тоже стреляют, всегда привожу пример. Вокруг Горловки расположены несколько населенных пунктов, откуда ведутся обстрелы: Новгородское, Дзержинск, Артемовск, Новолуганское, Светлодарск. Так вот, за этот период (смотрю и официальные данные, от полиции Украины, от военных украинских и т.д.) практически нет сводок о том, какие разрушения или раненые есть с той стороны. Если бы они были, украинская пресса это давно бы разнесла. Получается, что только с нашей стороны – разрушения и жертвы. Но президент Зеленский утверждает, что военнослужащие ДНР ответственны за эскалацию конфликта.

ПРО ИДЕИ

Когда произошли события Русской весны, многие говорили: это биомусор, это выбор «быдла», «ваты». Но если ты являешься патриотом Донбасса, то должен уважать выбор людей, которые живут рядом с тобой. Даже если он идеологически неверный. Я до сих пор остаюсь приверженцем Донецко-Криворожской советской республики. Мы, четыре анархиста, были в 2014 году на митинге, посвященном 96-й годовщине Донецко-Криворожской республики возле памятника Артему. Мне не всё нравилось в советском периоде. Но ничего лучше в истории Донбасса, чем советский период, не было. Это факт, с которым нельзя поспорить.

ПРО ПРОЕКТЫ ПО СОХРАНЕНИЮ ПАМЯТИ

У меня есть несколько краеведческих проектов. С 2017 года я занимаюсь «сбором» памятников Горловки. Сейчас их мною «собрано» около 230: мемориальные таблички, памятные знаки, какие-то народные памятники, официально внесенные в реестр могилы, считающиеся памятниками...

Тогда же пришла идея зафиксировать исчезающую архитектуру сталинского ампира. Есть маленькая надежда, что если будут хотя бы фотографии, то, может, когда что-то поменяется к лучшему, придут те, кто добудут необходимый ресурс, чтоб восстановить эту красоту. Мы не всегда замечаем то, что уходит. Начинаем ценить, когда уже теряем. Мое детство прошло в 90-е, которые нельзя назвать радужными временами. Вот если всматриваться в морщины на лице престарелого человека, можно разглядеть, каким он был в молодости. Разгладить мысленно складки, представить прошлые черты. Примерно так же я всматриваюсь в этот город: вижу ту красоту, которая была в его молодости, в 50-60-е годы. И очень бы хотелось, чтоб этот исторический центр Горловки сохранили.

В этом году я запустил третий проект – горловские артефакты. Это мозаики, советские стенные росписи, символы эпохи, искусство резьбы по дереву, деревянные истуканы. Это всяческие осколки советской эпохи, которые до нас дошли – водонапорные колонки, которые еще есть у нас, почтовые знаки, кочегарка…

И четвертый проект  – город, о котором не пишут. Топонимы Горловки, народные названия, полузабытые факты, которые, может, и вспоминают, но как-то вскользь…

ПРО ПРИВЫКАНИЕ К ВОЙНЕ

К войне я начал привыкать еще со времен Славянска. Потом мы привыкали к обстрелам окраин. Привыкать к военным временам было не так уж сложно: переключаешь сознание в иной режим и входишь в это состояние. Это состояние лягушки, которая находится в закипающей воде на медленном огне… Исчезает хлеб, почасовым становится электричество, пропадает Интернет, тебе приходится сидеть в коридоре, ты видишь танки на улицах города. Человек ко всему привыкает. Это страшно, с одной стороны. А с другой стороны, жизнь наша очень продумана в этом плане: если бы мы не могли привыкать к этому, то, наверное, сошли бы с ума.

Рекомендуем прочитать этот материал:

Топ 5 блогеров Горловки: кто они и как освещают события из оккупированного города