«Если здесь, где мы стоим, противник прорвется к развязке, он сразу сможет отрезать Горловку от Донецка, окружить Дебальцево, разбить ДНР на две части и выйти на Луганск. Прорвись ВСУ в любом другом месте, они не достигнут таких результатов. Здесь же они сразу решат несколько задач, что для нас может обернуться потерей Горловки, Дебальцева и осложнением связи с ЛНР», - чего боятся боевики, которые контролируют дорогу на Пантелеймоновке.

Российская корреспондент поехала на Донбасс, общалась с боевиками и написала репортаж для своего издания. 

"В свою последнюю командировку на Донбасс я побывала в на позициях Отдельного разведывательно-штурмового батальона № 4, известного еще как батальон писателя Захара Прилепина. Приехала уже ближе к вечеру — нужно было дождаться бойцов, возвращавшихся из Донецка на передовую. Ехали в разбитой легковушке — за окнами сменялись типичные донецкие пейзажи- заводские трубы, терриконы, зеленые степные горизонты.

По дороге курили, шутили, говорили о войне. «Я вот думаю, рано в ДНР начали создавать армию. Ополчение еще было на многое способно», — рассуждал один из парней. Чуть позже, поближе познакомившись с бойцами из батальона Захара Прилепина, я увидела, что там сохранилась атмосфера ополчения, каким его знали в 2014 году.

Здесь нет строгих требований к форме, и можно встретить человека со славянским солнцеворотом на армейской кепке или анархисткой символикой на одежде. Однако сохранение ополченческих вольностей не означает отсутствия дисциплины. Даже в тот вечер, несмотря на относительное затишье, застать командира батальона Сергея Фомченкова (позывной «Фома») свободным было затруднительно — он отдавал распоряжения и занимался текущими батальонными делами.

На тот момент подразделение только выдвинулось на новые позиции, и там как раз велись работы по их укреплению — со дня на день бойцы готовились к обострению на фронте. Но комбат все-таки смог выделить пару минут для разговора со мной и рассказать о становления батальона:

- Батальон был создан в 2016 году. Раньше я возглавлял движение «Интербригады», и еще по этому движению знал многих добровольцев из России и не только, которые хотели остаться здесь, продолжив свой боевой путь в исключительно идейном подразделении. Мне хотелось создать такой батальон, но не было возможности. В свою очередь Захар Прилепин, который стремился не только на словах, но и на деле помогать Донбассу, предложил идею создания такого батальона. Получилось так, что здесь совпали желания Захара Прилепина и желание добровольцев, в том числе и меня, сформировать идейное подразделение. К тому же я давно знал Прилепина еще по партии.

В результате с 2016 началось формирование батальона, а уже с середины зимы он получил первые боевые задачи на юге ДНР. Накануне майских праздников состоялась вторая командировка батальона, занявшего нынешние позиции:

— Мы стоим в районе Пантелеймоновки, прикрывая очень важную транспортную развязку. Это дорога на Горловку из Донецка. Здесь одновременно сходится автомобильная дорога Донецк — Горловка, железнодорожная ветка, канал Северский Донец-Донбасс (стратегически важный канал, использующийся для водоснабжения ДНР — прим. EADaily), и там же дорога, которая идет на Луганск, на Дебальцево. Если здесь, где мы стоим, противник прорвется к развязке, он сразу сможет отрезать Горловку от Донецка, окружить Дебальцево, разбить ДНР на две части и выйти на Луганск. Прорвись ВСУ в любом другом месте, они не достигнут таких результатов. Здесь же они сразу решат несколько задач, что для нас может обернуться потерей Горловки, Дебальцева и осложнением связи с ЛНР.

Подразделение, по словам Сергей Фомченкова, собиралось из очень разных, но непременно идейных людей:

— В первую очередь это были местные добровольцы, а также люди, которые приехали из России или из других стран, готовые воевать до победного конца. Ведь за это время очень многие разочаровались, сказали — «да зачем это нужно, это не наша война». Многие ушли и разъехались. Но есть и те люди, которые решили — «пока не довоюем, не откажемся». Я тоже отношусь к тем людям, которые не привыкли метаться. Война, к сожалению, получилась затяжной. Но я надеюсь, что будет какое-то движение вперед, и мы освободим Новороссию. Это идея, которой мы живем. В любом случае нужно верить в цель и идти к ней. Если бы мы не верили, то давно бы проиграли.

Поддержка Захара Прилепина, по словам комбата, имеет большое значение для поднятия боевого духа:

— Захар Прилепин — писатель с мировым именем, крайне известный и популярный в России, который своим личным примером показывает — я с вами. Было много негативных мнений — «Россия нас кинула, Россия ушла, нам дают подачки, навязывают „минские соглашения“, предают…». А тут приезжает Захар Прилепин — писатель, который мог бы тусоваться за границей, жить в свое удовольствие. Но он находится здесь вместе с бойцами, полноценно участвует в жизни батальона.

Сам Сергей Фомченков, как и подбираемые им в батальон люди, человек неравнодушный. Он с 1998 года состоял в партии НБП (была запрещена) и в «Другой России». И тогда он тоже верил в то, что выглядело по тем временам совершенно нереализуемым. И, как оказалось, не зря:

— Я еще в 1999 году с группой товарищей приехал в Севастополь на День независимости Украины — 24 августа. Мы выбрали самую высокую точку в городе, а это — башня Клуба моряков, забрались на нее, вывесили растяжку «Севастополь — Русский город», скандировали лозунги. Тем самым мы хотели сказать, что Крым и Севастополь должны быть присоединены к России, что это — наша земля. Полгода тогда мы провели по украинским тюрьмам, а затем Россия забрала нас к себе и освободила.

Во время ареста общались со многими местными заключенными, они не понимали нашей идейности, называли нас фантазерами, хоть и поддерживали нас, будучи русскими. Когда я говорил, что вернусь сюда на первых русских танках, они, конечно, не верили. В общем, я всю жизнь был патриотом, и когда началась Русская весна, при первой же возможности летом 2014 года приехал на Донбасс. Воевал в ЛНР. Когда появилась идея собрать новый батальон, я переехал в Донецк.

В батальоне служат люди разного возраста и разных убеждений — коммунисты и монархисты, атеисты и православные… Здесь возле столовой в даль смотрит нарисованный Ленин, и одновременно с этим сидящий под портретом боец просит не фотографировать его с «разрушителем России». Но, несмотря на все различия, собравшихся в этом подразделении людей объединяет желание стоять за свои простые, а потому истинные идеалы — защищать свою Родину, своих земляков, бороться с несправедливостью.

Боец с позывным «Рысь» вызывается показать мне расположение и познакомить с товарищами. Он сам русский доброволец, приехал на Донбасс из Сибири, и прошел практически все передовые ДНР, в том числе самые жесткие — «промку» и донецкий аэропорт. На вопрос о том, что его побудило приехать на Донбасс, отвечает, что не мог спокойно и со стороны наблюдать, как убивают его земляков. «Да и вообще я Родину люблю», — говорит «Рысь».

В это вечернее время бойцы в расположении занимались своими делами. Кто-то чистил рыбу, выловленную в находящемся неподалеку ставке, кто-то готовил ужин…

«А у нас тут художник есть. Хочешь я тебя с ним познакомлю?», — предлагает «Рысь». Андрей «Дровосек», художник и боец батальона в это время, не замечая нас, увлеченно зачищал холст с бумажной репродукции картины Константина Маковского «Дети, бегущие от грозы».

«Задумка такая — стреляет «Град», а дети бегут оттуда, от войны… Это я так, набросок сделаю, потому что тут холст, бумага сверху, не по правилам… «, — сказал он, смутившись, когда увидел нас. «Дровосек» — художник из Донецка, который никогда не хотел воевать и не думал, что придется когда-либо взять оружие в руки, но после событий в Одессе сразу же записался в ополчение.

Тем временем на улице совсем стемнело. На Донбассе ночи очень темные, а небо черное и глубокое. В центральной России такое небо бывает только поздней осенью, еще до появления снега. Среди этой черноты потихоньку начали загораться огоньки костров, разведенных бойцами. Фронт, как разыгрывающийся перед выступлением оркестр, где вначале тон задает тон один из музыкантов, а потом к нему подключаются все остальные, потихоньку давал знать о себе. Первой вечернюю тишину нарушила авдеевская промзона, глухо и грозно ворчавшая где-то вдалеке. Затем, ближе к полуночи, бой, сопровождаемый тревожным трещанием раций, переместился уже куда-то совсем близко, неестественно и странно врываясь в тихую и звездную ночь.

К утру, когда мне нужно было возвращаться в город, все стихло. К счастью, эта ночь прошла без происшествий. Утром еще не успел рассеяться туман, как все уже были на ногах, на углях грелся чайник, кто-то занимался боксом, кто-то вышел на пробежку. Тишина нарушалась только пением птиц, а ночного боя как будто бы и не было вовсе. Один из бойцов с позывным «Цой» где-то нашел полосатого котенка, который беспокойно мяукал в огрубевших руках ополченца, до войны работавшего шахтером. «Цой» сегодня ехал в Донецк и хотел отвезти котенка домой.

В следующий раз я приехала на передовую в батальон спустя пару дней. Оказалось, что всего за час до моего приезда, в самый разгар дня, когда фронт обычно засыпает, их расположение обстреляли ВСУ из БМП -1. Это был тяжелый для батальона день, начавшийся с ранения бойца «Рыси», который, проверяя позиции, задел растяжку, но, оправдывая свой позывной, сумел вовремя увернуться и избежать тяжелых последствий. «Рысь» тогда госпитализировали с осколком в ноге. Чуть позже ВСУ обстреляли расположение батальона. Двоих бойцов тогда накрыло одним снарядом. Одного из них тяжело — боец получил осколочное ранение глаз, у него были повреждены легкие, брюшная полость и раздроблен голеностоп. Но бойцы батальона не остались тогда в долгу перед ВСУ и, как рассказал комбат «Фомич», достойно ответили противнику. Сейчас батальон удерживает те же самые позиции. Пока что, как говорят бойцы, на фронте наблюдается относительное спокойствие".