...Мощенная красным камнем дорога тянулась через степь с запада на восток. Вдоль нее сгибались под нервными прикосновениями ветра сухие травы. Многие из них ломались и, падая в теплые ладони сильфов, улетали все дальше и дальше в неизвестность.

Казалось, что может остановить движение этих живых полотен в бескрайнем степном просторе? Лишь нечто столь же древнее и величественное, как и сама степь. Подобно исполинскому зверю, распластавшему одряхлевшую тушу на смертном одре, среди бледно-желтых болезненных равнин покоились развалины древней крепости.

Изъеденное оспой времён полукольцо стен прижалось к единственной башне, издали напоминая гигантского конкистадора, устремившего ввысь голову. Красная дорога ныряла в разинутую пасть западных ворот, вываливаясь потрескавшимся от жары языком из восточных. Врата некогда великого бастиона были раскрыты настежь. Ветер гнал сквозь них клубы вездесущей пыли, по крупице обгладывая гранитные кости.

Сквозь дорожные камни пробивался остролистый типчак. Сухой, словно пальцы ткачихи, он боролся под сводами замка за право жить. Не зная прикосновений воды, трава утоляла свою жажду лишь иногда - кровью случайных прохожих. Но сейчас древняя память предков пробудила в ней смутные ожидания чего-то великого. Она впервые ощутила приближение дождя.

Башня, как и все живое в округе, замерла в тягостном томлении. Сжались в спазмах стены, наполненные степной сухостью. Застонали обожженные раны перекрытий в сгоревшей библиотеке. И даже прохудившаяся крыша захрустела суставами черепков, предвкушая хлесткие прикосновения небесной реки. Каждый кирпич представлял, как вода заполнит пыльные трещины и по артериям изможденного старика потечет прозрачная кровь. В земле зашевелятся каменные корни, оконные глазницы затянет мутная пелена стекол, а коридоры задышат под вязью виноградной лозы. Башня ждала этого каждой частицей безграничного разума, столетиями пребывавшего в летаргии. Сотни лет ей снился один и тот же сон. Сон о том, когда придет дождь.

Над бастионом сгущались темно-лиловые тучи. Солнце, нехотя уходящее за их распухшие бока, окрасило стены развалин в болезненные оттенки золотого. Приближалась гроза...".