Сергей Леонов, 31 год, и Ольга, 29 лет, познакомились в Горловке.  Оля училась в инязе, Сергей — в автодорожном институте. В 2011 году они поженились и переехали в Макеевку, где родился Сергей. Квартиру там снимали. Оля работала инженером по инвестициям на местном коксохимическом заводе, Сергей — в милиции. А потом началась война…

«Такая непонятка была в СМИ: ДНРовская сторона считала Россию спасителем, а украинская — агрессором. Короче, мы растерялись и уехали в Беларусь», — рассказывает украинка Ольга о том, как вместе с семьей оказалась на съемной квартире в белорусском Гродно. Их историю рассказывает белорусское Интернер-издание.

До этого ни она, ни муж в Беларуси не были. А вот дочь Вера здесь родилась. Рожать под обстрелами, в городе Макеевке, в пяти километрах от Донецка, семья не осмелилась.

Ольга разогревает борщ. В этой квартире его варят почти каждый день. Недорого, сытно и напоминает о доме. Муж Сергей нарезает сало и признается, что в Украине оно вкуснее. Стол почти накрыт, но не хватает главного — истории переезда в поисках лучшей доли.

 Жили-были и никого не поддерживали

Сергей Леонов, 31 год, и Ольга, 29 лет, познакомились в Горловке. Это город на Донбассе. Оля училась в инязе, Сергей — в автодорожном институте. В 2011 году они поженились и переехали в Макеевку, где родился Сергей. Квартиру там снимали.

Оля работала инженером по инвестициям на местном коксохимическом заводе, Сергей — в милиции.

Через какое-то время они решили завести ребенка и поняли, что зарплаты милиционера не хватит, чтобы содержать семью. Сергей нашел работу торговым агентом и стал ездить по магазинам, предлагая им продавать пиво определенных брендов.

Когда в Киеве начался Евромайдан, в их семье его восприняли как что-то мимолетное: помитингуют и успокоятся.

— Даже когда Янукович убежал, я не верила до конца, что он это сделал. Думала, что вернется через несколько дней, и все будет точно так же. Настолько мы были уверены, что ничего не изменится. Но потом такое началось, что пришлось поверить, — вспоминает Ольга.

Когда Крым объявили российским, а антиправительственные протесты докатились до юго-востока Украины, неизвестные вооруженные люди начали захватывать административные здания, в семье не было четкой позиции по поводу судьбы Донбасса.

Они не знали, кому и во что верить, но понимали одно: зимой должен родиться ребенок, возле местного роддома упал снаряд, а в здании вылетели окна. Пока доживешь до зимы, в роддоме уже может не быть ни воды, ни электричества.

В Беларусь приехали, чтобы родить…

В Россию переезжать не хотели — перед глазами стоял пример семьи брата Сергея. Сначала те попали в лагерь для беженцев в Ростове-на-Дону, прожили там около месяца, оттуда по распределению отправились в город Курган за Уралом.

По программе возвращения соотечественников родственники уже получили гражданство и подъемные. Но должны выполнять одно важное условие — не менять место жительства в течение двух лет. Сергей и Ольга не хотели быть связанными такими обязательствами. Да и посчитали, что 2500 км до дома — многовато.

В других регионах Украины найти новый дом тоже не решились: побоялись, что их как-то не так будут воспринимать из-за того, что приехали с Донбасса. К тому же не чувствовали уверенности, что вооруженный конфликт не перекинется дальше.

Еще одной возможной точкой для переезда была Польша. Но ее не стали рассматривать из-за языкового барьера.

Так Оля и Сергей собрали два походных рюкзака и в сентябре 2014 года нашли на карте белорусский Гомель, первый крупный город, который находится недалеко от украинской границы. Беларусь приглянулась нейтральной позицией по ситуации в Украине.

… но в деревне столкнулись с трудностями…

— Выходим из поезда в Гомеле, а там в здании вокзала стоит огромный памятник Ленину! Тогда в Украине как раз «ленинопад» был, а тут Ленина не то что никто не трогает, так он еще и под крышей! — делится первым впечатлением от Беларуси Ольга.

В Гомеле остановились в центре помощи переселенцам: информацию о нем нашли прямо на вокзале. Они хотели жить в деревне, думали, что там проще получить жилье и найти работу. В целом это так, но жизнь полна других сюрпризов.

— Мы ездили в две деревни в Гомельской области. Одна — в Лоевском районе, там очень красиво, Днепр рядом, Украина — через речку. Мы просто были поражены… Нам показали дом, Сереже предложили работу в колхозе… Сидим на автовокзале и думаем: оставаться или нет. Решили узнать расписание автобусов до города. Оказалось, они ходят три раза в неделю — в понедельник, среду и пятницу, — объясняет Ольга, почему в этой деревне не задержались.

В другом селе они провели больше времени — примерно неделю. Там сообщение с городом было приблизительно таким же, как и в первом случае: рейсовые автобусы ходят редко, добираться нужно или пешком, или на попутках.

Работу в колхозе предлагали без выходных. К тому же до Сергея дошли слухи, что доярки могут уйти в запой, а если план не выполнишь, то и премии могут лишить.

После того как с сельским бытом не получилось, Ольга и Сергей решили ехать в областной город — Гродно. Через социальные сети нашли там волонтеров, которые подсказали, где остановиться, и пообещали помочь с работой.

… и решили переехать в Гродно на съемную квартиру

Из выхлопной трубы автобуса, который отвозит рабочих за 30 километров из Гродно в Скидель, на птицефабрику, идет дым. Сергея Леонова сегодня ждет ночная смена: он подвешивает кур вниз головой на конвейер. Работа не для брезгливых: курица может испражниться, но он справляется. Зарплата — около 7 млн рублей (примерно 330 USD). Половина уходит на аренду однокомнатной квартиры и коммунальные платежи в Гродно.

Ольга в декрете — дочке Вере уже больше года. Пособие по уходу за ребенком не получает.

— Чтобы его оформить, нужно быть гражданкой Беларуси или иметь вид на жительство и до декрета работать у вас в стране, — объясняет Ольга. — Чтобы оформить пособие через Украину, нужно ехать к родителям в село, где я прописана. А там одна часть деревни под контролем Киева, вторая — под ДНР. Туда ехать просто небезопасно…

В съемной квартире обстановка аскетичная: на кухне пару ящиков, мойка, стол и два стула. Холодильник отдали люди через группу помощи переселенцам во Vkontakte. Тем не менее Ольга и Сергей не жалуются и рады тому, что есть. Найти квартиру с возможностью в ней зарегистрироваться было крайне сложно.

Первое время они жили в другой квартире, а зарегистрировались в деревне у бабушки, согласившейся помочь. Но после визита миграционной службы получили предупреждение и решили вписаться в белорусскую реальность. После трех административных нарушений иностранца из Беларуси могут депортировать. Ольга и Сергей понимают, что это не шутка.

— Мы уже более-менее привыкли здесь жить. На одном и том же языке разговариваем. У нас прошлое одинаковое, и мы понимаем в принципе друг друга. Но есть особенности у белорусов: вы более принципиальные в отношении закона, чем мы, — обрисовывает ситуацию Ольга.

В Беларуси они получили статус дополнительной защиты сроком на год.

— Сначала не хотели подаваться на статусы беженцев или допзащиты. Думали, что заберут наши украинские паспорта, — говорит Ольга. — Но все оказалось не так.

После получения статуса супругам заплатили единовременную помощь — около 5 млн рублей (по сегодняшнему курсу около 235 USD, тогда сумма была чуть больше). Они могут на законных основаниях работать в Беларуси и получать медицинскую помощь по ценам для постоянно проживающих иностранцев.

Самые большие потоки мигрантов в Беларусь идут из Украины. Чаще всего украинцы получают у нас не статус беженцев, а дополнительную защиту. А с начала конфликта 46 тысяч таких переселенцев живут в Беларуси по виду на жительство.

К Беларуси привыкли, но домой тоже хочется

— Сожалеем ли, что переехали? Нет. Там бы сейчас жизни не было с такими ценами… Ой-ей-ей, — сетует Ольга.

В подконтрольной самопровозглашенной ДНР Макеевке сейчас цены, как в Москве, да и валюта та же — российский рубль. А вот, например, пенсии, по словам тех, кто там остался — могут быть и 2000 рублей (28 USD). Работы почти нет.

— Нам было несложно сорваться и переехать. У нас нет ни своего жилья, ни машины. И мы многого не ожидали, когда переезжали. Некоторые возвращаются в Украину, потому что думают, что здесь им белорусы найдут и жилье, и работу, и все у них будет в шоколаде. А мы ехали и знали, что золотые горы на нас не свалятся, — практически в унисон говорят Ольга и Сергей

Вернутся ли домой, они не знают, но съездить навестить родных планируют. Гродно и Макеевку разделяют около 1170 километров.

В Беларуси корни пока не пустили. Из местных близко общаются лишь с молодой парой, которая приютила на первое время в Гродно.

— В поселке, где родители живут, начали улицы переименовывать, — вдруг поднимает глаза Ольга. — Родители живут на улице Петровского. Оказывается, он какой-то советский деятель. Так собирали уличный совет, решали, как назвать улицу. В стране такие проблемы, экономика рушится, а там улицы переименовывают.