Год назад в модульном транзитном городке В Харькове на проспекте Ландау, 27-г, появились первые жильцы — переселенцы из зоны АТО. Для почти 400 человек (заключают договор с мэрией на полгода) «Надежда» стала не временным пристанищем, а домом. Сегодня городок открыт, как и год назад. Здесь появился номинальный забор из сетки-рабицы, но входная дверь всегда открыта (кроме ночных часов), пишет сайт "Вести". 

Это небольшой срез Харькова: здесь также по колено снега, прорыты только тропинки, да и то не у каждого домика. Сразу становится понятно, в каких модулях есть мужские руки, а в каких живут только мамы с детками.

Устали от внимания

За год городок стал намного более обжитым: на детских площадках такие же, как и в обычных харьковских дворах, качели-карусели. Кто-то соорудил рядом с домом беседку, кто-то — схрон для велосипеда и инструмента. На стоянке у городка — несколько машин, недорогих, с донецкими и луганскими номерами.

Здесь же, в центре, еще совсем недавно возвышалась елочка, но теперь о ней напоминает лишь осыпавшаяся хвоя. Еще один признак жизни — многочисленные сушилки белья. Из-за того, что балконы в домиках от Меркель (модули приехали из Германии) не предусмотрены, женщины вывешивают белье на веревки — кто натянул их под окнами, кто соорудил мини-сушку.

Из-за сильных морозов детворы на улице практически не видно, бегает между модулями только дворовой пес, которому сидеть в ожидании косточки у дверей невмоготу. Мальчишка лет 10 несет от своего дома в прачечную огромные пакеты с бельем, здесь на лавочке хозяев уже ждут тюки выстиранного белья. Папа с 7-летней дочкой и спортивным рюкзаком бегут на тренировку, мама девяти детишек Елена — в управление труда и соцзащиты.

От внимания журналистов многие откровенно устали, чего не скрывают и рассказывают о харьковском периоде жизни неохотно. «Уезжать отсюда мы не хотим, да и некуда. Думали еще весной вернемся в Луганскую область, муж съездил на разведку и вернулся. Сказал, с девятью детьми в Харькове сидеть. Дети вспоминают о родном доме, но уже реже. Так и живем», — говорит мама Лена, у которой девять ребят мал мала меньше. Они ютятся, как и остальные многодетные семьи, на 25 квадратных метрах жилплощади, но рады и этому.

За год «мигрировать» из городка решились немногие, максимум 10 семей: кто уехал домой, чтобы восстанавливать дома и квартиры, кто решил снимать жилье в Харькове, хотя жить в «Надежде» стоит, по крайней мере, в 10 раз дешевле. Сейчас в городке 396 человек, из них 188 — дети.

Своим временно постоянным жильем довольна семья Борзенко из Стаханова. Глава семейства Дмитрий — отец шести детей, частный предприниматель, работает на рынке «Барабашово».

«Год, конечно, был не из лучших, фактически лишился магазина из-за того, что компаньон его заложил и уехал за рубеж, — сетует многодетный отец Дмитрий. — Но у нас есть хотя бы такое жилье. С водой, теплом, светом. И главное, дети уже как-то привыкли, срываться не имеет смысла».

Для детей, уверены Борзенко, перспективнее жить именно в Харькове.

Самые младшие из семьи Борзенко

Переживает семья лишь за бабушку, которая осталась на Донбассе. «Мама работает в травматологии, там почти никого не осталось, и она просто не смогла бросить, — переживает Дмитрий. — Летом приезжала на две недели, так дети ее паспорт спрятали, не хотели отпускать».

Мечтают о работе

Почти год живет в городке Наталья Левкина. Когда в родном Луганске начались военные действия, ее семья, как и планировала, уехала на отдых в Одессу. «Мы просто не представляли, что будет, думали, что «повоюют» и разойдутся, — признается Наталья. — Но мы уже не смогли вернуться обратно. Поезд высадил всех в поле, волонтеры нас вывозили группами. Я очень полюбила Харьков, приросла к нему. Но родной дом все равно лучше. Понимаю, что вернемся туда нескоро».

До получения ордера на комнату в городке семья с двумя детьми снимала жилье у протестантов, раньше помещение использовалось как молитвенный дом. «Младший сын после рождения сильно болел, денег не хватало, нас пожалели и поселили сюда», — говорит Наталья. Ходить к неврологу и психологам пришлось со старшим сыном: после стресса у ребенка были проблемы с мышцами лица. Мальчик учится в первом классе и полностью адаптировался в городе.

Больным вопросом для семьи стало отсутствие постоянной работы. «Муж, как говорится, перебивался заработками, сейчас занимается на курсах для переселенцев, изучает дизайн», — рассказывает Наталья. У нее самой в Луганске была любимая работа — по профессии Наталья эколог, разрабатывала проектную документацию.

После декрета она рассчитывает найти работу в Харькове: «Я уверена, что все получится. Вообще харьковчане поразили меня своей космической добротой. Сколько организаций помогает, и столько всего люди отдают просто так».

А вот семья Ширяевых из Горловки больше полугода в модульном городке не продержалась — решили, что необходимо жить поближе к обычным харьковчанам, которые не знают, что такое война.

«Там мы пришли в себя, нам помогли вещами, психологи работали с детьми. Но надолго там задерживаться не стоит. Да, нам тяжело, потому что вся зарплата мужа идет на оплату съемной квартиры, но у наших троих детей теперь достаточно пространства, — говорит Наталья Ширяева, которая, как и дома, работает тамадой. — Я уверена, что городок должен быть именно временным пристанищем или жильем для тех, кто вообще не может работать, например, для мам-одиночек с маленькими детьми, инвалидов. Остальным надо двигаться вперед».

Уезжают в «серую зону»

По официальным данным, в нашем регионе сейчас проживает 203 тысячи временно перемещенных лиц. Однако неофициальная статистика существенно отличается.

«Переселенцев в два раза меньше, — уверена советник министра социальной политики по вопросам ВПЛ в Харьковской области Анастасия Бондаренко. — Люди возвращаются туда, где нет активных боевых действий, а также в «серую зону», где можно снять жилье по более доступной цене, чем в Харькове».

Многие так и не смогли устроиться на постоянную работу, а свои финансовые запасы исчерпали. «Программа, которую правительство приняло в декабре 2015-го, — рамочная, ее необходимо принимать в каждом регионе, но на сессию облсовета ее так и не вынесли. Денег на нее у государства нет», — говорит Бондаренко.