За выбор в пользу Украины его называют мошенником. На сайте «Генпрокуратуры» непризнанной республики размещены фотографии Алексея Нехлопочина с ориентировкой: «рост средний, худощавого телосложения, лицо овальное, волосы темного цвета, глаза светлые...» Нейрохирурга разыскивают якобы за мошенничество с использованием служебного положения. Обвинения посыпались после того, как он переехал в Украину. Его историю рассказывают Свои.City  

При этом на сайте «Луганская республиканская клиническая больница» он все еще числится заведующим нейрохирургическим отделением общего профиля. На эту должность был назначен за несколько дней перед началом военных действий в 2014 году. 

Нейрохирурга мы находим в Киеве. Алексей Нехлопочин сейчас работает в отделении патологии спинного мозга и позвоночника Института нейрохирургии имени Андрея Ромоданова всего 1,5 года. Переехал в столицу из Луганска. Встретиться с ним мы пытались долго: или оперирует, или на конференциях в Европе.

«Я оперировал до последнего»

- Операции в нейрохирургическом отделении в Луганске детям не делают с тех пор, как я уехал. Просто некому. Кардиологии в больнице тоже больше нет. Сначала жалко было и работу потерять, и трудно выехать, - рассказывает врач.

По словам Нехлопочина, среди раненых в Луганске было в основном мирное население. Военнослужащих увозили сразу в Донецк.

- Я оперировал до последнего. Но как работать в условиях, когда нет три месяца электричества, воды пять месяцев. Это были практически военно-полевые условия. Меня назначили заведующим за несколько месяцев до всех действий, - делится со мной Алексей. Но добавляет, что условия работы были невыносимые, поскольку многие пациенты, насмотревшись местного телевидения, приходили за бесплатным лечением.

- Очень непростая там ситуация, - продолжает он. - Работать было сложно. Когда все по телевизору и радио кричат, что у нас все бесплатно, приходите к нам бесплатно лечитесь. А в то же время медикаментов нет. По крайней мере, когда я еще не уехал, приходили пациенты и говорили: у вас же все бесплатно, а вы говорите это купить, то купить. А нейрохирургия в любом случае — это дорогостоящее хирургическое вмешательство. Те же металлоконструкции могут стоить несколько тысяч долларов. Соответственно, это провоцирует жалобы.

«Если я знаю, что я могу пациенту помочь, почему я должен говорить, что не умею»

По словам Нехлопочина, лекарства, если и поступали, то в ограниченном количестве. Из доступного были разве что двухмиллиметровые шприцы. Если необходимо было протезирование, пациенты ездили в Ростовскую область.

- Все свелось к тому, что если нет, то ты говори, что я этого не умею и не делай. Пусть пациенты куда хотят, туда и едут. Но если я знаю, что я могу пациенту помочь, почему я должен говорить, что не умею и пациент должен ехать куда-то далеко и тратить в десять раз больше. Если он может купить протез, а мы его можем поставить. Но это все пиар, мы же кругом молодцы, у нас все есть и мы идем к светлому будущему, - рассказывает нейрохирург.

Давление со стороны «Генеральной прокуратуры ЛНР» на нейрохирурга началось после жалоб пациентов, которые требовали бесплатных операций.

- Все из-за жалоб. Сначала там работали люди, которое хоть что-то понимали. Потом произошла смена кадров. В прокуратуру пришли люди, которые вообще ничего не понимают ни в юриспруденции, ни тем более о медицине.

Я их предупредил, что либо я работаю и вы меня не трогаете, либо я не работаю. Дошло до того, что мне рассказывали, что на имплантах должен быть серийный номер, который должен быть виден на рентгене.

«По сравнению с тем, что я видел последние годы, я в Киеве как в раю»

У нейрохирурга в Киеве небольшой кабинет. В его планах возобновить работу над телескопическим протезом для шейного позвоночного отдела.

Пять лет назад Алексей Нехлопочин вместе со своим отцом, тоже нейрохирургом, начал работу над новым титановым имплантом, который в два раза дешевле иностранных аналогов и не деформируется с годами. После успешных исследований титановый протез запустили в ограниченное серийное производство. Но из-за войны успели установить всего 16-ти пациентам из Луганской области.

Алексей показывает трехмерную модель поврежденного позвоночника.

Первый этап хирургического вмешательства - удаление тела поврежденного позвонка, освобождение спинного мозга нервных структур и установка конструкции. Имплант заполняется специальной керамикой или костью, что помогает полностью зафиксировать костный блок.

- В чем плюс — самая надежная фиксация, если мы ведем речь о костных структурах, это та, которая обеспечивает перспективу сращивания. Вот снимки пациента после проведения аналогичного хирургического вмешательства — удалено тела позвонка, выполнена фиксация. На послеоперационном снимке видно, что операция выполнена технически правильно. Но прошло три месяца, мы видим, что один из винтов сломан, другой сместился. Это один из примеров, почему мы и начали заниматься этой проблемой.

Медицинский титан состоит из трех фрагментов. Визуально не имеет сложных деталей. За счет вращения может изменять длину во время операции. Из-за войны и недостатка средств на изготовление протезов клинические испытания на время пришлось приостановить.

- Нечестно говорить, что это только моя идея. Много консультантаций, просто хороших идей было от коллег по всей Украине. Мы стали анализировать существующие системы — они улучшаются в плане постановки для хирурга. Но не для пациента.

В конце нашего разговора я интересуюсь, нравится ли ему Киев.

Он пожимает плечами. Говорит, что практически и не видел города: все время в пути на работу и с работы, метро, поток людей, круговорот дней. Но что ему нравится так это то, что люди в Киеве добрые.

«Вы точно про Киев?», - спрашиваю я.

- Да, понимаете, по сравнению с тем, что я видел последние годы, я здесь как в раю.