Нет человека, который был бы как Остров, 

сам по себе, каждый человек есть часть

Материка, часть Суши;

и если Волной снесет в море береговой

Утес,

меньше станет Европа,

и также если смоет край Мыса

и разрушит

Замок твой и Друга твоего;

смерть каждого Человека умаляет

и меня,

ибо я един со всем Человечеством,

а потому не спрашивай никогда,

по ком звонит Колокол;

он звонит и по Тебе.

Эти слова были написаны английским поэтом Джоном Доном почти пять столетий назад. Все эти столетия человечество шло вперед, к цивилизации. Человечество эволюционировало. Но, как оказалось, так и не поняло главное – "смерть каждого Человека умаляет и меня".

Мир сошел с ума. В отдельно взятой Украине. Люди желают смерти другим людям, и все стреляют. Градами из жилых кварталов. Минометами по жилым кварталам.

19 января молодая донецкая семья шла в магазин – мама, папа и годовалая девочка. Снарядом папе оторвало голову, мама умерла в больнице, а девочка – маленькая Софийка, жива. Страшная история, правда? А война – она вся такая страшная, сотканная из боли и крови, а не героизма.

"Кто говорит, что на войне не страшно – Тот ничего не знает о войне". Кто бы знал, что эти военные строки станут актуальными в 21 веке.

Многим кажется, что война совсем далеко и не с нами. Она там, за тысячу километров...

В красивом киевском магазине косметики разговаривают два продавца, обсуждают события в Донецке: "Давно их всех надо было чем-то тяжелым накрыть, чтобы передохли". Цивилизованные люди в европейской стране. Смотрю на них и думаю, что ничего не поймут они о войне, пока она черным своим крылом не затронет кого-то близкого. Увы, как все цинично и предсказуемо.

Предсказуемо, потому что так хотели те, кому нужна война. На протяжении всех этих долгих месяцев нас упорно делили на своих и чужих. На мир черного и белого, без полутонов, без исключений. И по их логике там, где сейчас война, живут те, кто звал ее и теперь заслужили то, что имеют.

Война прошлась танками по нашим судьбам. И нет сил читать сводки с фронта. И который месяц уже в голове моей все не может ужиться мысль о том, что линия фронта проходит аккурат по моей улице. По моей душе.

Сводки с фронта бывают разные. Такие разные, будто линия разделяет материки. В одних есть только солдаты. В других – те, кого война называет мирными жителями. Мирные жители – это мои соседи, вынужденные покинуть свои дома, это мои родители и мои друзья. Те, кого я знаю и кого узнала, благодаря этим "перекличкам". Среди таких как я, изучающих карту разрушений – и те, кто остались там, и те, кто уехали от войны. Уехали – это не совсем верно. Вернее – переместили свои физические тела. Вот и сидят, прильнув к "перекличкам", чтобы знать, как там – дома.

А там война. Не из стихотворения или фильма, а настоящая. И нельзя ущипнуть себя и вдруг понять, что это сон. Это – страшная реальность.

Вот в детское отделение больницы среди дня попадает снаряд. Это отделение – городская пульмонология, здесь всегда много детей, особенно зимой.

Этажом ниже – отделение кардиологии. В нем старики. По этой же стороне – постинфарктники, палата интенсивной терапии... Ранен врач. Но все доктора на месте – они опускают пациентов в бомбоубежище.

В основном роддоме Донецка во время субботнего обстрела центра города родилось две девочки. Они родились в подвале. В подвале-родзале.

Маленькой Софийке в областной травматологии врачи-микрохирурги спасли ручку. За маму боролись. Не спасли.

Я не пугаю вас, мои не донецкие читатели. Я не сгущаю краски. Просто факты такие страшные.

А тем, кто говорит, что не герои донецкие врачи, что им надо было уехать, не вступать в отношения с бандитами, советую хотя бы раз в жизни почитать клятву Гиппократа, выражающую основополагающие морально-этические принципы поведения врача.

Как вытоптанные башмаком цветочки, падают от снарядов детки. Плачут над ними родители. "Детская сотня" пополняется...

А сколько их ранено войной? Только с 16 января Гуманитарный штаб Рината Ахметова обеспечил лечение для 4 детей возрастом от 1 до 8 лет. А всего с начала конфликта число "детей войны", которыми опекался Штаб, составило 29!

В эти страшные дни обстрелов донбасских городов я часто думаю о победе. Победить можно в сражении, в войне, в конце концов. Но не факт, что после этого наступит мир. "Мир завоевать нельзя. Его можно построить", – это не я сказала, а один умный человек, иностранец. Он видел много современных войн.

Мир восстанавливается взаимопониманием, сочувствием и любовью.

Сегодня прекрасный, чистый, европейский Донецк уничтожают. Уничтожают Авдеевку, как уничтожили Пески. И мне страшно подумать, что еще можно сделать "ради победы". Победы слишком дорогой ценой.

Идут непрекращающиеся кровопролитные и жестокие бои за то, что раньше было аэропортом. Во имя чего? Вы только представьте, что делается там, если в нескольких километрах от него в жилых поселках от разрывов снарядов замертво падают кошки и собаки. Не от осколков или взрывной волны – от разрыва сердца.

Донецк всегда был особым городом. Скупой по-шахтерски на эмоции, медленный в решениях, устойчивый в стереотипах. Он в войну только обострил эти чувства. Такой искренности, взаимопомощи, как сейчас, никогда здесь не было. Люди ненавидят войну и тех, кто ее привел в наши города. И только поэтому спасают друг друга, помогают выжить, просто не забывают...

Как сложно писать о войне. Не скатиться к высокопарности или истерике, а передать настроение. А какое может быть настроение, когда весь изранен город и гибнут земляки. И нет у этой боли географической точки на карте.

Вот именно поэтому я – не Волноваха. Я – открытая и кровоточащая рана Донбасса. Я – вся боль и ужас войны.

"...ибо я един со всем Человечеством,

а потому не спрашивай никогда,

по ком звонит Колокол;

он звонит и по Тебе".