Их в двадцать третьем матери рожали,
В сумбурном и голодном двадцать третьем.
Над сыновьями матери рыдали,
Предчувствуя, что ожидает ЭТИХ.
Как будто видели в сплетеньи линий
На крошечных младенческих ладошках,
Что путь у сыновей - совсем не длинный
И тяжела их жизненная ноша...

...А пацаны о злой судьбе не знали:
Росли, мечтали сказку сделать былью,
И быть стремились закалённей стали,
И покурить при случае любили.

И выпускной в горячем сорок первом -
Как перед боем краткое затишье,
И в жарком белом танце струны нервов
Предчувствием звенели у мальчишек...

...Наутро, сразу после выпускного,
Они стояли у военкоматов.
Не представляли ничего другого -
На фронт! На фронт!
"Послушайте, ребята,
Нам не до вас сегодня, погодите!" -
Их военком пытался образумить, -
"Не спорьте, хлопцы, и меня поймите:
Успеете ещё на амбразуры!"

А мальчики упрямо и сурово
В его глаза усталые глядели.
И говорили, что на всё готовы.
И получали серые шинели...

...В горячечной походной круговерти
Писали мамам сдержанные строчки.
И первый бой - венчание со смертью -
Всё оборвал. Во всём расставил точки...

...Они спешили с детством распроститься
И не хотели, чтоб им всё - на блюдце.
Улыбками расцвечивали лица
И уходили. Чтобы не вернуться...